Lyra » 11 апр 2016, 14:10
Отзыв от 07.04.2016
Возможно ли влюбиться в спектакль, даже не посмотрев его? Лишь по восторженным отзывам знакомых и друзей, по нескольким фотографиям. Потому что там заняты любимые артисты, а спектакль поставлен режиссёром, работа которого тебя уже однажды сильно впечатлила. Ответ – да!
Тут даже не было каких-либо опасений, что спектакль может не оправдать моих высоких ожиданий. А даже если бы они и были, то мигом улетучились бы, стоило мне сделать шаг в фойе малой сцены.
Полутёмное помещение, свеча, открытая дверь в крохотную комнатку в «мезонине», записка на столе: «Никого не винить, я сам. Н.С.». Люди стоят маленькими кучками, говорят шёпотом, а кое-кто так и остался в гардеробе и на лестнице. Все ждут, когда начнётся. Ощущается тревога.
А ещё утром в городе стоял запах гари и моросил мелкий дождь. Нечего сказать, антураж «Бесов» собран полностью ещё до того, как нас пустили в зрительный зал. Или точнее – в дом Филиппова в Богоявленской улице.
Сценография лаконична, но всеобъемлюща. Обугленные дощатые стены, балка с цепью, бочка, помост из ящиков, посередине стол. В левой половине задник-забор с вынутой расшатанной доской, лазом для ночных гостей Кириллова. В этой щели под самым потолком висит лампадка. Справа – лестница и один-единственный ящик. Ещё разнокалиберные табуреты, оказывающиеся во время действия то в одной, то в другой половине сцены.
Другие немаловажные для восприятия детали – полумрак (а иногда абсолютная тьма) и запах горелой древесины. И абсолютная тишина, в которой ты забываешь о том, что с тобой в зале есть ещё люди. Ты забываешь обо всех, растворяешься…
- Пётр Степанович, вы так открыто на всех смотрите… Пётр Степанович, но ведь они ненадёжные…
Верховенский появляется из темноты прямо перед тобой, за его спиной Эркель. У тебя отсутствует возможность отстраниться. Холодный оценивающий взгляд свысока и ты понимаешь, что ты вовлечён во все происходящее. И чем дальше, тем больше ты это осознаёшь.
Хочется обойтись без банальностей, что такое прочтение «Бесов» гениально, но ведь это действительно так. Пять персонажей, несколько разговоров и событий, на которых зиждется вся суть и настроение романа. Зрители вовлечены, они и есть «наши» и отсутствующий в спектакле Ставрогин. Хотя даже не так, Ставрогин тут незримо присутствует. Но он мёртв ещё до начала действия, повесился в мезонине.
Пётр Верховенский без своего кумира, перед которым он преклоняется и чьего одобрения жаждет. Его монолог о «первом шаге» лишён того унизительного момента, когда он догоняет Ставрогина на улице, хватая его за руку. Нет, его речь обращена в зал, он выхватывает глазами лица людей и ему не нужно прикладывать усилий, чтобы убедить их в своей правде. В этом его талант, сочинить историю, а потом заставить поверить в неё всех остальных. И, если читая книгу, ты можешь противостоять этому, то сидя в зале, ты попадаешь на крючок, попадаешь под отрицательное обаяние Верховенского, осознаёшь пророческую силу его слов. Очень противоречивое чувство, но бороться с ним чертовски трудно. Сергей Печёнкин создал какого-то невероятного Петра. Хитрый, изворотливый и даже может показаться, что бесстрашный. Он абсолютно уверен в своей правоте, готов на крайние меры ради блага общего дела. Он безжалостен. Он самоуверен и эгоистичен, но готов даже переступить через себя в чрезвычайном случае. Он прощупывает своих собеседников и в буквальном смысле прикасается к ним во время разговора, трогает стену у печки, все предметы, интересующие его. Он всё должен знать наверное. И я очень рада, что увидела Петрушу Сергея именно сейчас. Невероятная актёрская работа, своего рода кульминация.
Максим Керин в роли Кириллова в очередной раз потряс. К сожалению, я слишком редко вижу его на сцене. Привыкла чаще его встречать в зрительном зале или фойе, что совершенно забыла, как он может играть. Хотя «играть» не то слово, он проживает своего героя. Непоколебимая вера в свою идею, свет в огромных голубых глазах, зачатки безумия не видны за его искренностью и добротой. Пётр боится его с самого начала, с первой встречи, но умудряется смотреть свысока. Лишь в финале безумие Кириллова берёт над ним верх, вырывается наружу и приводит Верховенского в ужас. Тот сжимается, становится маленьким, ничтожным…
И какой же прекрасный Шатов у Павла Хрулёва. Тут мне абсолютно не с чем сравнить, Павла видела впервые, но совершенно об этом не думала. Прекрасная черта спектакля, когда актёры обращаются в своих персонажей. В данном случае Шатов будто сошёл со страниц романа, разве что старше, но про это быстро забываешь. Напряжённый, но спокойный, опасающийся посторонних, он как затравленный зверёк. И как разительно он меняется с приездом Марьи. И его слова о ребёночке невозможно без слёз слушать.
Перечитывая «Бесов» перед спектаклем, я никак не могла представить Люду Пивоварову в роли Марьи Шатовой. И опять поразилась тому, что не увидела актрису за персонажем. Прекрасная.
И последний – Эркель Дмитрия Бурукина. Безжалостный, слепо следующий за Верховенским. Даже дальше Верховенского. Идущий на убийство Шатова с холодностью и расчётом. И если в этот момент Пётр бледен как полотно, то на лице Эркеля читается торжество. И последняя сцена с мячом вышла довольно символической. Кириллов мёртв, Верховенский бежал, но Эркель свою работу доведёт до конца.
Спектакль идёт всего полтора часа, но за это время ты растворяешься в нем полностью, что выход артистов на поклон застаёт тебя врасплох. Опять же скажу, что это самый атмосферный спектакль из всех, что я видела. Это и совершенно особый запах лампадки и горелого дерева, запах жжёных спичек и потухшей свечи, близость артистов, играющих в упор к первому ряду. И, конечно, то, что ты становишься свидетелем событий, происходящих за закрытыми дверями и ставнями, тайных встреч и интимных разговоров. Ты невольно становишься соучастником. И это оставляет след.
Актер изображает жизнь и смерть,
натягивает бороду, парик.
- Попробуйте однажды умереть! -
знакомый Лжец открыто говорит.
Он вечно продолжает свой рассказ,
вы - вечно норовите улизнуть.
Заметив вас, он хочет всякий раз
о вашей жизни что-нибудь сболтнуть.
Он вводит вас в какой-то странный мир
сквозь комнаты дремучие, как лес,
он прячется за окнами квартир,
выкрикивает издали: Я здесь!
Все правильно. Вы чувствуете страх,
все правильно - вы прячете свой взор,
вы шепчете вослед ему - дурак,
бормочете - все глупости и вздор.
Друзья мои, я вам в лицо смотрю,
друзья мои, а вас колотит дрожь,
друзья мои, я правду говорю,
но дьявольски похожую на ложь.