"Лёля и Минька" в РАМТеВ детстве я ненавидела рассказы Зощенко про Лелю и Миньку, просто терпеть не могла. Меня раздражала несправедливость и какая-то безысходность этих рассказов. И мне было совершенно все равно, почему Зощенко их написал; меня не волновало, что это он таким образом пытался разобраться с собственным детством, со своей виной и со своими комплексами, которые остались у него на всю жизнь.
Я просто жалела Лелю, потому что она была старшим – и нелюбимым ребенком в семье. Я жалела Миньку, потому что он был слабым и все время попадал из-за Лели в идиотские ситуации. В общем, мне было жалко всех. И почему-то себя тоже было жалко. Одним словом, не любила я рассказы Зощенко.
И вот – спектакль Рузанны Мовсесян в РАМТе. Честно, потрясена. Вот практически ровесницей этому повзрослевшему Миньке я смотрю этот одновременно нежный, наивный и смешной спектакль. И – чудо! – обиды больше нет. Нет и чувства вины. А есть какое-то теплое со-чувствие этим двум взрослым детям, Леле и Миньке. Которые вспоминают родителей, оставшихся за занавесом. И эти их воспоминания сначала похожи на плоские картинки, на старые выцветшие фотографии.
Но постепенно они вспоминают все больше и больше, силуэты оживают, пока не происходит самое-самое главное. Пока Минька – спустя тридцать лет – не обнаруживает наконец, почему Леля (она же Лелища) была именно такой, какой была. Почему она врала и подбивала его на дурацкие поступки. Почему она подводила его перед родителями. И почему, в конце концов, она притворилась, что проглотила этот дурацкий бильярдный шарик. Потому что – всего-навсего! – ей хотелось, чтобы ее жалели и любили.
Как аккуратно и нежно создают актеры эту историю… Чудесный долговязый Минька (Дмитрий Кривощапов), так зависящий от сестры в детстве и так нежно подхватывающий на руки ее постаревшую. Замечательная Леля (Анна Ковалева), которая виртуозно балансирует на грани детства и взросления. Их милая и вечно перепуганная мама (Оксана Санькова), которая трепещет и перед гиперактивной бабушкой-свекровью (Татьяна Веселкина) и перед папой-громовержцем.
Кстати, это буквально. Папа как таковой отсутствует на сцене, лишь в самых патетических местах с потолка доносится истина в последней инстанции, озвученная голосом Дениса Баландина.
У него, пожалуй, самый загадочный персонаж – «И многие другие». Этакое воплощение детских страхов: старьевщик-похититель детей (в особенности девочек), мороженщик-вампир (тихонько так воющий на луну) и (самое жуткое) учитель-садист. С другой стороны, он – соседский мальчишка, с грохотом падающий с дерева. С третьей стороны – немолодой муж немолодой Лельки. И вот этот финальный эпизод – когда два любящих человека стоят обнявшись и смотрят на елку из далекого прошлого – наверное, самый трогательный. И люди в зале вытирают слезы, и им кажется, что вся эта история – про них.
Наверное, будет сложновато определить зрителя для этого спектакля. Он скорее для взрослых. Им будет там и смешно, и грустно. И, пожалуй, задумчиво. И может быть, они не повторят ошибок родителей Лели и Миньки. И не отберут у них игрушки. И не запретят есть мороженое. И не вырастят пожизненно виноватых людей. И все-таки дадут своим детям возможность вырасти любимыми.
marisanna